Предмет философии. Место и роль философии в культуре.

 

Итак, мы с вами начинаем изучение философии. И первым делом нам необходимо хоть немного разобраться, а что же такое философия и о чем она? Мнения на этот счет существуют самые разные: кто-то видит в философии глупые пустопорожние разговоры «ни о чем», кто-то скромно считает, что не способен даже понять, о чем ведутся эти умные разговоры, кто-то воспринимает ее как интеллектуальное развлечение, а кто-то возлагает на философию серьезные надежды. Но не только «обычные» люди, но и сами философы имели, да и сейчас имеют различные мнения по поводу предмета философии и ее сущности. Дело в том, что вопросы о сущности философии (что такое она есть?), о ее предмете (о чем она?) и о ее методологии (как она делает свое дело?) сами относятся к числу тех проблем, которые философия решает. Однако при всех своих исторических изменениях и культурных особенностях философия представляет собой какое-то всегда важное для человека дело и присутствует она в любой культуре.

Чтобы составить собственное мнение о философии, нужно ее хоть немного изучить. Человек, никогда не изучавший философию, конечно, тоже имеет о ней какое-то мнение, но это мнение – не его собственное, а чужое. Давайте познакомимся с некоторыми мнениями философов о философии.

Во-первых, нужно сказать, что упомянутое выше презрительное отношение к философии зародилось вовсе не к народных массах, оно берет начало от тех философов, которые в начале XIX века назвали себя «позитивистами». Эти мыслители предложили следующую картину истории. Когда-то на заре человеческой истории люди совсем плохо умели познавать мир, и плоды их познания называются религией. Потом люди научились познавать немного получше (хотя все еще плохо), и то, что у них получилось стало философией. И вот теперь (начало XIX века) люди доросли до настоящего познания и на смену недоразвитым формам познания в виде религии и философии приходит «позитивная наука» (отсюда и название «позитивисты»), которая дает точное, достоверное, «положительное» знание. Таким образом, по их мнению и философия, и тем более, религия уже не нужны, они представляют собой «пережитки прошлого».

Однако, вопреки взглядам и прогнозам позитивистов, в XIX и XX веках философия, как и религия, никуда не делись, более того, – они существовали весьма активно и плодотворно. Активное и плодотворное развитие науки им нисколько не мешало. При этом нужно отметить, что некоторые выдающиеся люди XIX и XX веков были одновременно и учеными, и философами, и религиозными мыслителями. Позитивисты явно ошиблись, однако их позиция сохраняет свое влияние на многих людей, – до сих пор философию часто (в том числе и в учебниках) понимают как некую «наиболее общую науку». То есть, предполагается, что есть отдельные частные науки: физика, химия, биология, история, социология, психология, и эти науки дают многочисленные знания о мире, человеке, обществе, а задача философии состоит в том, чтобы все эти знания свести воедино и дать общую картину мира, выработать так называемое «научное мировоззрение».

В отношениях философии и науки нам нужно разобраться прежде всего. У философии и науки есть общие (или похожие) черты, их сближающие, а есть и различия.

Сходства заметить нетрудно. Во-первых, философия, как и наука, стремится познать, понять, постичь мир. Может быть, философское познание чем-то отличается от научного, но это – тоже познание. Во-вторых, философия, как и наука, стремится к точному знанию, к строгости мышления. И именно поэтому, в-третьих, философия опирается, прежде всего, на разум, а не на чувства, не на воображение.

Но есть и существенные различия философии и науки, которые позволяют говорить, что все-таки философия – это не наука. Каковы же эти различия?

Во-первых, наука развивается таким образом, что научные теории прошлого делаются ненужными, они устаревают, отменяясь более новыми, более общими и точными научными взглядами. Наука с течением времени все больше и больше знает о мире, в науке есть прогресс. В философии тоже происходит смена учений, философия меняется, но назвать это прогрессом нельзя. Философские учения не устаревают, сохраняя свою актуальность. Накопления знания, как в науке не происходит. Нельзя сказать, чтобы современные философы стояли выше или ниже философов прошлого. На философских учениях прошлого современные философы учатся, без знания истории философии невозможно стать философом. А для изучения какой-либо науки вовсе не обязательно знать ее историю и взгляды ученых прошлого.

Во-вторых, наука объективна и обезличена. Иногда законам, которые она открывает, даются имена в честь открывателей, но это не какие-то «личные» законы (Архимеда или Ньютона), они значимы для всех, они существуют и действуют независимо от того, кто их открыл, открыты ли они вообще, хотят этого люди или не хотят. В отличие от этого, все, что говорят и пишут философы, несет на себе отпечаток личности автора. Те философские системы, которые они строят, до них не существовали и без них бы не появились. И все их идеи не имеют общеобязательного характера, принять нам их или не принять, зависит от нашего собственного выбора.

А в-третьих, и это самое главное, в этом причина уже указанных различий, – сами вопросы – те, которые рассматривает наука, и те, которыми занимается философия, отличаются друг от друга очень существенно. Это разные типы вопросов. Научный вопрос всегда предполагает возможность окончательного ответа. Даже если пока ответ не известен, сам вопрос поставлен так, спрашивает о таких вещах, что окончательный ответ на него возможен. Например, был в науке вопрос: «Похожа ли обратная сторона Луны на видимую?». Ученые спорили, приводили доводы за и против. Потом к Луне слетали автоматические станции, сфотографировали ее обратную сторону, оказалось, что она не похожа на видимую, имеет другой ландшафт, и все – больше в науке такого вопроса нет. У кого-то, кто не в курсе, такой вопрос может возникнуть, но наука на него уже ответила. Есть в науке более сложные вопросы, ответы на которые все время уточняются, но все-таки эти вопросы таковы, что на них можно ответить так, чтобы «вопроса больше не стояло».

Вопросы, которые ставит философия, часто называют «вечными вопросами»: сколько бы ни решал человек (и человечество в целом) эти вопросы, они не теряют своей актуальности, их невозможно решить так, чтобы вопрос окончательно снять. Однако решать эти вопросы человеку необходимо, чтобы жить по-человечески в полном смысле этого слова. Окончательного решения философских вопросов не существует, но какие-то ответы на эти вопросы человек всегда имеет (сознательно или бессознательно), и человек призван сам найти для себя решения этих вопросов. Таким образом, философию можно определить как «поиск личных ответов на вечные вопросы».

Иначе говоря, философия занимается мировоззрением, ее вопросы мировоззренческие, в этом причина ее несовпадения с наукой. Наука познает мир с некоторых отдельных сторон, философия осмысляет место человека в мире. Наука может дать знания, но не может дать мировоззрения. А призвание философии именно в выработке мировоззрения состоит. Более подробно эти темы мы затронем чуть позже, а пока еще немного остановимся на соотношении философии с другими формами духовной деятельности человека.

То самое, что отличает философию от науки, сближает ее с искусством. В искусстве тоже нет прогресса, нельзя сказать, чтобы поэты и художники современности были выше или ниже поэтов и художников прошлого, шедевры художественного творчества, как и философские учения не устаревают, просто искусство меняется, но на творениях прошлого современные люди искусства учатся, приобщение к истории искусств необходимо для собственного художественного творчества. В искусстве тоже значима личность автора, как и философия имеет личностных характер.

Но и наоборот, то что есть общего у философии и науки, отличает философию от искусства. Философия стремится к постижению этого реального мира, а искусство создает мир фантазии. Философия опирается на разум, а искусство на воображение. В искусстве мировоззрение выражается в образной форме, а в философии осмысляется и логически обосновывается.

Есть еще одна сфера духовной деятельности человека, с которой философия имеет очень тесные, но непростые отношения. Это религия. С ней философия также имеет и общие черты, и различия. Что общего? Прежде всего, философия и религия имеют прямую мировоззренческую направленность. Те вопросы, которые ими рассматриваются, очень похожи: первоначало всего, смысл жизни, место человека в мире, сущность мира в целом, соотношение духа и тела в человеке, духовного и вещественного вообще. Развитие науки не оказывает прямого воздействия ни на религию, ни на философию. Какое-то влияние на человеческое мировоззрение научные открытия, конечно, оказывают, но решающего значения научные знания ни для религии, ни для философии не имеют. А вот между собой философия и религия связаны очень тесно: процессы в религиозной жизни напрямую отражаются на формировании философских учений, обратное влияние философии на религию, может быть, менее значимо, но оно тоже есть. И это, конечно, в силу того, что обе занимаются мировоззрением.

Различия у философии и религии тоже есть и они тоже весьма существенны. В первую очередь различие заключается в том, что мировоззренческие вопросы ставятся и рассматриваются в них по-разному: в религии они ставятся и решаются на жизненно-практическом уровне, а в философии они рассматриваются на уровне интеллектуальном. В религии главное – религиозная жизнь, культовые действия, молитва, то есть «практика». Теория, то есть богословие имеет в религии значение второстепенное, – можно быть религиозным человеком совсем не вникая в тонкости богословия. В философии же главное – именно мысль, философия в некотором смысле оторвана от практической жизни, возвышаясь над ней. Это мышление, конечно, вырастает из жизни, но в самой философии главным является стремление «додумать до конца» свои убеждения, философия это чисто интеллектуальное занятие.

Философия – это мышление, но это мышление особого рода. По-гречески слово «философия» буквально означает «любовь к мудрости». Философское мышление стремится к мудрости, этим оно отличается от мышления обыденного. Это два разных мышления. Мышление обыденное нацелено на эффективность практической деятельности, оно построено на расчете, на смекалке, оно состоит в выборе наилучших средств для достижения какой-то данной цели, такое мышление есть и у животных. А есть другое мышление, задающееся вопросом о смысле происходящего, мыслящее не о том как целей достигать, а о том какие цели достигать стоит, зачем эти цели достигать, это мышление ориентировано на понимание смысла, которое как раз и называется мудростью. Философия имеет своим предметом не потребности момента, – она стремится к достижению как можно более полного и глубокого понимания сути бытия. Осмысляя мир и жизнь человека, философия стремится дойти до самых первых начал, до первопричин и довести мысль до конца, до предельных выводов. Философию можно определить как предельно глубокое мышление о предельных вещах. Философия – это попытка мыслить по-настоящему.

Мы уже говорили, что философия занимается мировоззрением. Рассмотрим подробнее, что это такое.

Мировоззрение это система общих взглядов человека на мир, общество и на самого себя, на свое место в этом мире и обществе. Структуру мировоззрения образуют: убеждения, идеалы, цели, интересы, ценностные ориентации, нравственные нормы, эстетические воззрения и другие элементы. В своей совокупности эти элементы определяют духовный облик и жизненную позицию как отдельных людей, так и целых социальных групп. Образно говоря, мировоззрение – это «духовный дом», в котором живет человек. Человек и физически не живет прямо в природе, он выстраивает себе жилище. Точно так же он строит себе мировоззрение. Как дома у разных народов бывают разные, так разными бывают и мировоззрения. Как и дом свой некоторые люди строят кое-как, по принципу «и так сойдет», а другие старательно и любовно, так и своим мировоззрением некоторые люди почти совсем не занимаются, а другие уделяют ему большое внимание.

Отсюда понятно, зачем изучение философии нужно человеку. Какое-то мировоззрение у человека всегда есть, но оно часто бывает просто пассивно «впитано» из окружающей среды. Однако человек может и должен сам определить принципы своих отношений с миром. Быть философом, развивать философию, – это, конечно, удел немногих, а «простому» человеку изучение философии нужно для того, чтобы осмыслить, сделать для себя осмысленным собственное мировоззрение, и далее сознательно строить свое мировоззрение. В самостоятельном решении мировоззренческих проблем заключается самая главная свобода человека, – свобода самоопределения в мире. Самостоятельно и сознательно выстроить свое мировоззрение – это означает самому сознательно определить, кто ты есть в этом мире, на каких принципах будет основываться твоя жизнь. Главная задача философии заключается в том, чтобы помочь человеку эту свободу обрести. Такая свобода, обретение ее – самое главное, самое нужное, но и самое трудное дело, недаром один из величайших философов XX века сказал про философию, что «ее изначальная задача – делать вещи более тяжелыми (трудными), более сложными». Если иметь в виду предназначение философии, то можно дать такое определение: «Философия – это реализация мировоззренческой свободы человека».

Как уже понятно, главными темами философии является понимание мира в целом и понимание места человека в этом мире. И суть мировоззренческих различий сводится именно к различному пониманию людьми себя и окружающего мира. К этим двум темам неизбежно присоединяется и еще одна, причем эта третья тема оказывается на самом деле первой. Попытки понять себя в мире и мир вокруг себя вызывают вопрос о том, какова общая основа меня и мира. Я меняюсь, я когда-то появился и когда-то умру, мир меняется, каждая вещь в нем появляется и исчезает, – а есть что-нибудь вечное, что-нибудь неизменное? Не все философы отвечают утвердительно на этот вопрос, но вопрос этот является важным в мировоззрении каждого человека. Это ведь, по существу вопрос не только о первоначале всего, но и о том, что для тебя является в жизни опорой и ориентиром, на чем ты свою жизнь строишь.

Помимо осмысления мира в целом и проблемы человека, его места в мире, для философии первостепенно важна тема Абсолюта, Абсолютного бытия, то есть чего-то вечного, неизменного, незыблемого, которое было бы основой всего временного и изменчивого. Эта тема особенно сильно связывает философию с религией, философы тоже часто употребляют слово Бог для обозначения этой Абсолютной сферы бытия. Но разница между философией и религией состоит в том, что в рамках религии человек пытается установить жизненно-практическую связь своей жизни с Богом, а в рамках философии человек пытается осмыслить, продумать и понять, насколько это возможно, связь мира и человека с Абсолютом.

Как уже было сказано, на философские вопросы не может быть окончательного ответа, это вопросы вечные, они предполагают мировоззренческую свободу человека. Но эту свободу надо осуществлять, какие-то ответы на эти вопросы лично для себя находить надо. Обретенные человеком личные ответы на вечные вопросы образуют «философское знание», которое является «каркасом» для выстраивания мировоззрения. Философское знание традиционно подразделяется на следующие элементы.

Ядром философского знания является онтология, то есть учение о бытии. Что вообще значит «быть» или «не быть», что есть мир, что есть человек, и что такое Абсолютное бытие, – эти вопросы имеют фундаментальный характер. К учению о бытии примыкают гносеология, философская этика и философская эстетика. Они осмысляют основные способы отношения человека к миру: познание, действие и созерцание. У человека есть разум, воля и чувство. Разумно-познавательное отношение к миру исследует гносеология, учение о познании. Ее основные вопросы: познаваем ли вообще мир, благодаря чему познание возможно, то есть что я могу знать? Проявлением волевой способности человека является поступок, и здесь область этики, задающейся вопросами: чем должен я руководствоваться в поступке, есть ли свобода, что такое добро и зло, что нужно для счастья, то есть что я должен и чего не должен делать? Чувственно-созерцательное отношение к миру осмысляет эстетика, ее вопросы: что такое красота, в чем смысл художественного творчества, то есть к чему я хотел бы стремиться?

Философский подход может быть осуществлен по отношению к чему угодно (человек – это существо, которому до всего есть дело), но предметом философии всегда является сущность и смысл бытия.

Особое место философии в духовной жизни человека и в человеческой культуре определяется тем, что каждое проявление духовной природы человека в своем высшем развитии выводит к философским размышлениям. Занимаясь научным познанием или художественным творчеством, осмысляя свои нравственные искания или свой религиозный опыт, пытаясь дойти до сути и смысла этих самых глубоких своих проявлений, человек неизбежно подходит к философским проблемам.

Философия, таким образом, является максимально глубоким интеллектуальным раскрытием мировоззренческих основ человеческой жизни (то есть: жизни личности, народа, цивилизации, человечества в целом). Роль философии в обществе определяется этой ее задачей. Философия востребована обществом в той мере, в какой людьми ощущается необходимость в интеллектуальном раскрытии мировоззренческих основ жизни.

Становление философии.

В истории человеческой культуры философия возникла из попыток критического, самостоятельного осмысления привычных представлений о человеке и мире. Такие привычные, некритично воспринимаемые и воспроизводимые представления, существующие в обществе, называются мифологией. Мифологическое сознание существует не только в древних культурах, оно в какой-то мере присуще и современному человеку, только содержание мифов меняется. Мифологическое сознание имеет образно-эмоциональный характер, оно не замечает собственных противоречий, оно не нуждается в логических доказательствах и обоснованиях.

В отличие от этого философия кладет в основание мировоззренческих построений личное убеждение, личный опыт и свободное исследование. В этом и заключается суть философского подхода к осмыслению мира и человеческого бытия в нем. Философия в Древней Греции начинается с критики мифологических представлений, и быстро вырастает в самостоятельную область духовно-интеллектуального творчества. Философская мысль Древней Индии и Древнего Китая имеет такие же исторические истоки, но на ее развитие накладывают отпечаток общекультурные и мировоззренческие особенности Востока.

Мировоззрения этих древних культур еще не выразили себя в законченной философской форме, но они интересны именно как типичные установки, которые проявляются во всей истории человеческой мысли. Они представляют собой наиболее значимые варианты понимания человека, мира и Абсолюта. Жизнь человечества внешне очень сильно изменилась по сравнению с теми древними культурами, в которых эти мировоззренческие установки были впервые сформулированы, но сами эти установки живы и поныне. Посмотрим, чем же эти варианты мировоззрения отличаются.

Древнеиндийский тип мировоззрения имеет долгую предысторию, которая начинается с создания священных текстов, называемых «Веды». Начался этот процесс более чем три с половиной тысячи лет назад и закончился к пятому веку до нашей эры. Веды содержат достаточно традиционное для всех древних культур религиозно-мифологическое мировоззрение. Это мировоззрение содержит идеи творения мира из ничего, борьбы добра и зла, связи человека с миром божеств через молитву и жертвоприношение.

А то, что называется «индийской философией», возникло, по мнению большинства исследователей, со второго века до нашей эры по второй век нашей эры. В это время возникает множество учений, которые философски переосмысляют Веды. Наиболее известная и распространенная из этих философских школ говорит о том, что материальный мир является иллюзией, что единственной настоящей реальностью является Брахман, безличный абсолютный мировой дух, а высшей мудростью признается то, что Атман (высшее Я человека) на самом деле равен Брахману. До тех пор, пока человеческое сознание верит в реальность материального мира и тем самым привязано к нему, оно будет продолжать существование в этой иллюзорной действительности, то есть будет «рождаться» снова и снова. А когда сознание увидит истину, то есть иллюзорность материи, свое единство с первоосновой бытия, – оно сольется с Брахманом и мучительная череда «перерождений» прекратиться. (Слова «рождения» и «перерождения» мы пишем в кавычках, потому что, согласно этому учению, на самом деле нет ничего материального, нет никаких физических тел, есть только нескончаемая галлюцинация, в которой живет сознание.)

Древнекитайский тип мировоззрения (пятый – третий века до нашей эры), в отличие от индийского, признает материальный мир реально существующим, более того, – существующим вечно. Но мир существует не сам по себе, мир является «отпечатком» Дао. Буквально этот китайский иероглиф означает «путь», – имеется в виду «путь всех вещей», «путь естественности». Что такое Дао, выразить словами невозможно, говорят китайские мудрецы, но можно его почувствовать и к нему приобщиться. Дао – это некий ритм мира, вечное действие и принцип творения, и в то же время – индивидуальный неповторимый путь каждой вещи и каждого явления в отдельности. Дао это одновременно и высшая сила, и отсутствие любых целей и намерений, – пустота и недеяние. Очень может быть, что все существующее существует просто так, а смысл происходящего мы ищем только потому, что не понимаем принципов Дао. А вот когда мы отбросим все свои претензии, весь свой разум, все свои планы и ожидания и начнем жить, интуитивно отдаваясь естественному ходу событий, – вот тогда наше существование обретет правильный характер.

Древнегреческий тип мировоззрения, сформировавшийся также за несколько веков до нашей эры, имеет в основе понятие о «Космосе». Говоря о «Космосе», древние греки имели в виду совсем не то, что слышит в этом слове современный человек: вовсе не мертвое, холодное и пустое межзвездное пространство. По-гречески «космос» означает «красота». Мы, по-русски, называем обступающую нас со всех сторон действительность «миром», то есть согласием, покоем, ладом, а греки это вот единство всего называли «красотой». Восприятие мира как Космоса означает, что он гармоничен, уравновешен, организован по законам разума. При этом Космос является живым организмом, в котором материальное неотделимо от духовного, и каждая часть которого, как орган или клеточка в организме, связана со всеми другими единством жизни. Собственно говоря, Космос – это и есть сам Абсолют, а человек в нем – микрокосмос в макрокосмосе.

Необходимо упомянуть и еще об одном типе мировоззрения, который, как и уже упомянутые, не только характеризует древние культуры, но и имеет самое непосредственное отношение к современности. Мы обозначим это мировоззрение как «библейское», хотя такое наименование несколько условно. Библия, действительно, является наиболее значимым выражением этой мировоззренческой установки, но к этому же типу мировоззрения относится также и ислам, возникший позже. Несмотря на некоторые мировоззренческие различия так называемых «авраамических религий» (иудаизма, христианства и ислама), они едины в своих принципиальных установках и резко отличаются от тех мирововззрений, которые рассмотрены нами раньше.

Прежде всего, библейское мировоззрение понимает Абсолют не как «безличный дух» или «высший принцип» или «всеединство», – для него Абсолют это Бог-Личность. Это означает, что Абсолютное бытие имеет самосознание, разум и волю, что человек может вступать с Ним в какие-то отношения. Бог это абсолютное сверхбытие вне пространства и времени, но в то же время Он – живая Личность, которая способна в пространстве и времени Себя открывать.

Мир понимается при этом как творение Бога. Это означает, что, во-первых, все, что есть в мире и сам мир, – это не Бог, во-вторых, все, что есть в мире и сам мир, – только от Бога имеют свое бытие. Это означает, что материальный мир это не зло (не мучительная галлюцинация, как в индуизме), – мир реален и хорош, потому что в нем воплощена любовь и мудрость Творца. Мир не наделяется свойствами здесь божества (как в Древней Греции), – он дан в обладание и пользование человеку. И мир существует не просто так ради непостижимой и внутренне пустой «естественности» (как для даосизма), все в нем имеет разумную цель, все в нем осмысленно.

Уже упомянуто особое место человека в рамках этого мировоззрения: человеку дана заповедь обладать миром и возделывать его. Но кто же такой человек? Библейское мировоззрение имеет две фундаментальные идеи на этот счет. Во-первых, человек есть образ и подобие Творца, он существует в мире «наподобие» Того, Кто его сотворил. Это значит, что человек имеет бессмертную душу, творческую способность, свободную личность и самое главное – разум, способный познавать Бога. Но, во-вторых, человек есть существо, отпавшее от Бога, противопоставившее себя Творцу и, таким образом, себя погубившее. Образ Божий в человеке самим человеком обезображен, и вся библейская история мира – это история спасения человека Богом.

Человеческая мысль в своей истории проделала долгий путь, и на этом пути в решении мировоззренческих проблем философия приобрела большой опыт, но рассмотренные нами типы мировоззрений до сих пор сохраняют свою значимость в качестве архетипов, то есть постоянно воспроизводящихся вечных моделей и сюжетов мысли.

 

Основные направления, школы философии и этапы ее исторического развития.

Развитие философии в Древней Греции начинается с проблемы первоначала: «Что было в начале всех начал? Что является началом всего?» Эти вопросы ранние греческие философы ставят и рассматривают рационально, то есть, стараясь понять логику мира, уловить его фундаментальные закономерности. Здесь сказывается еще одна особенность древнегреческого мировоззрения, еще одно важнейшее для него понятие. Космос потому и упорядочен, потому гармоничен и прекрасен, потому что в нем правит Логос. Это слово очень многозначно, а точнее – имеет очень многогранный смысл: это и разум, и смысл, и слово, и дело, и закон, и договор, и учение, и соразмерность, и причина, и забота, и понимание. На понимание этого Логоса мира и направлена возникающая в Древней Греции философия.

Милетская школа понимает первоначало как первовещество, как живую вещественную стихию, которая не имеет собственной формы и, принимая самые разные формы, образует мир.

Самый первый мыслитель, которого называют философом, Фалес Милетский (родился в VII, а творил в VI веке до нашей эры), первоначалом считает воду. Вода приникает собою все, – она и на небе, и на земле, и под землей, и самое главное: вода – это жизненное начало. Еще одна дошедшая до нас мысль Фалеса: «всё полно богов», – то есть все имеет душу, мир есть одушевленный организм. Сама Земля возникла из воды всемирного Океана и держится на воде.

Ученики Фалеса развивали похожие взгляды, но все больше отходили от наглядности. Анаксимандр, например, говоря о первоначале, не связывал его с конкретным веществом: первовещество не имеет определенности, оно содержит в себе все противоположности и порождает их из себя. Первоначало Анаксимандра получило наименование «апейрон», но это не его имя, а главное свойство: по-гречески apeirwn,– безграничный, бесконечный, беспредельный. Еще один философ этой школы, Анаксимен, говорит о воздухе как первоначале: из сгущений и разрежений воздуха возникают по его мысли все вещи.

Не следует оценивать взгляды этих ранних мыслителей, вкладывая в их понятия современный смысл. То, что они называют водой или воздухом, не имеет отношения к тому, что знает современная наука о химическом составе воды или строении атмосферы. Водой и воздухом называется у этих философов сама вода и сам воздух, – то, что реально видим мы глядя на мир. Вода – это то, что утоляет жажду, то, что все очищает, все омывает, что способно все погубить и разрушить, – когда о бесследно чем-то пропавшем говорят: «как в воду кануло». А воздух – это то, чего мы не видим, но оно повсюду, что не имеет веса, но может проявить страшную силу, выкорчевывая с корнем деревья, это дыхание нашей жизни и жизни мира.

Пифагор (VI век до нашей эры) по преданию впервые сам себя назвал философом, то есть «любителем мудрости» и впервые применил к миру наименование «космоса», выразив тем самым глубинную мировоззренческую установку греческой культуры. В мире царствуют законы гармонии, – таковы, пожалуй, главная мысль Пифагора и той философской школы, которую он основал. Первоначалом не может быть ни что-то определенное, – поскольку оно ограничено, – и что-то беспредельное, – поскольку оно отрицает любую определенность. Началом всего является сочетание предела и беспредельности, рождающее мир, как процесс образования, преобразования и гибели вещей. Помимо противоположности предела и беспредельного, пифагорейцы выделяли и другие: четное и нечетное, одно и многое, правое и левое, мужское и женское, прямое и кривое, покой и движение, сет и тьма, добро и зло… А вот противоположностью квадрата был у них вовсе не круг, как можно было бы ожидать, а – «вытянутый прямоугольник»!

Принципом существования мира является «единство во множестве и множественность в единстве». «Единение» и «разделение» присутствуют всюду, они предполагают друг друга, и законы их взаимного перетекания являются фундаментальными законами бытия. Эти законы Пифагор и его последователи находили в математике, а точнее – в мистике чисел. Числа – это не просто количественные характеристики вещей числами выражаются те силы, которые организуют и движут мир. Свойства чисел выражают поэзию мироздания, которая проявляется не только в арифметике и геометрии, но и в музыке, и в астрономии, и в законах физиологии, и в законах нравственности.

Современник Пифагора Эмпедокл говорит о четырех началах, «стихиях», которые образуют «корни вещей». Слово «стихия» по-гречески родственно слову «стих»: это те элементы, из которых слагается мировая гармония. Четыре стихии это огонь, воздух, вода и земля, они вечно движутся, смешиваются и разъединяются, составляя различные вещества и вещи. Движущими силами в мире являются Любовь и Вражда, и попеременно верх берет то одна, то другая. Вражда разделяет вещи, а Любовь удерживает их вместе.

Младшим современником (лет на 30 моложе) Пифагора и Эмпедокла был Парменид из Элеи (родился в конце VI и творил в начале V века до нашей эры). Он и основанная им элейская школа древнегреческой философии положили начало разработке понятий «бытия» и «небытия». Парменид начинает с вопроса: а что же существует по истине? Что мне кажется и в чем мое мнение, – это я могу сказать без промедления, как и любой скажет, что кажется ему. А вот что такое истинное существование?! Прежде всего, Парменид утверждает, что «мыслить и быть – одно и то же», – ведь то, что мыслит, должно быть, и то, что мыслится, тоже должно быть. Истинно то, что мыслится ясно и непротиворечиво. С этой точки зрения нужно признать, что «бытие – есть, а небытия – нету» (ибо – как может бытие – не быть или небытие – быть).

А отсюда следует, что бытие ниоткуда не появилось (откуда ему появиться, из небытия, что ли, которого нету?), оно неуничтожимо (куда оно уничтожится?). В бытии нет изменений, потому что любое изменение это переход каких-то свойств из бытия в небытие и из небытия в бытие, – а небытия-то нет! Бытие одно, его не может быть два, три или больше, и внутри себя бытие однородно и не имеет частей, – все потому, что никаких различий в бытии быть не может. Различие предполагает, что чего-то нет там, но оно есть тут, – а как такое возможно, если небытия нет? В бытии нет и движения, ведь оно тоже предполагает различие мест в пространстве и изменение во времени. Собственно говоря, самого времени тоже нет, потому что время предполагает изменения и движения.

Хотя чувства и говорят нам о возникновении и уничтожении вещей, о различии вещей и их движении, – но чувства нас обманывают, верить можно только разуму: по истине всего этого (различий, движений, прошлого и будущего) нет. Бытие неподвижно, однородно, вечно, совершенно и (послушаем самого Парменида) «закончено со всех сторон, похожее на глыбу совершенно-круглого Шара, везде [= «в каждой точке»] равносильное от центра, ибо нет нужды, чтобы вот тут его было больше или меньше, чем вот там»[1].

Гераклит, современник Парменида, в своих сочинениях писал о том, что противоположности едины («день и ночь – одно», «путь вверх и путь вниз – один и тот же»), о непрерывной изменчивости («все течет, все изменяется»), об относительности всего. Важным понятием в его философии является Логос: правящее и объединяющее начало в мире. Понимание Логоса дает мудрость, позволяющую «знать все как одно». Несмотря на все противоположности и противоборствующие в мире силы, несмотря на то, что сам мир есть «живой огонь, мерами загорающийся и мерами потухающий», благодаря Логосу всё есть одно. Первовещества не существует, все вещества обращаются одно в другое, – в любое вообще. Мир есть огонь не потому, что из огня состоит, а потому, что все существующее существует в неугасимом пламени постоянных возникновений и уничтожений, борьбы противоположностей, разделений и соединений.

Демокрит из Абдеры (конец V – начало IV века до нашей эры) является основателем античного атомизма. Вслед за своим предполагаемым учителем Левкиппом (который, возможно, учился у ученика Парменида) утверждает, что истинно сущее не способно ни возникать, ни исчезать. Но, в отличие от элейской школы, он считает, что небытие все-таки есть, и истинной сущностью мира являются неделимые частицы (атомы, по-гречески atomoV,– неделимый, не разрезанный), движущиеся в пустоте (которая и есть небытие, разделяющее бытие изнутри). Атомы не имеют пустоты внутри себя, а значит не имеют внутри себя различий, они не возникают и не уничтожаются, а бесконечно движутся, притягиваются и отталкиваются, соединяются и разъединяются. Впрочем, по-настоящему соединиться атомы не могут, между ними всегда остается маленький промежуток пустоты. Скопления атомов образуют вещи, свойства вещей определяются количеством собравшихся атомов, их формой, порядком и взаимным положением. Люди воспринимают вещи как черные или белые, сладкие или горькие, но в действительности существуют только атомы и пустота.

Как мы видим, ранняя греческая философия обращается, прежде всего, к осмыслению природы, поэтому ее часто называют натурфилософией, понимая под этим попытку найти «конечные причины» и фундаментальные закономерности природных явлений.

Классический этап древнегреческой философии начинается с деятельности Сократа (469 – 399 гг. до нашей эры). То, что этот мыслитель внес в древнегреческую философию, кардинально изменило ее облик. Когда развитие древнегреческой мысли разделяют на два этапа – до Сократа и после него – это имеет не только хронологический смысл, речь тут идет именно о том, что сама философия стала другой. Например, Демокрит, живший одновременно с Сократом, бывший моложе Сократа и умерший на несколько десятилетий позже него, по характеру своей мысли относится к досократической философии.

Прежде всего, Сократ переносит все свое внимание с природы на душу человека. Платон в одном из своих диалогов вкладывает в уста Сократа такие слова: «Извини меня, добрый мой друг, я ведь любознателен, а местности и деревья ничему не хотят меня научить, не то что люди в городе» («Федр», заключительные слова первой части). Сократ, по все видимости, не написал ни строчки философских произведений, все его философствование происходило в устной форме: он просто разговаривал с людьми. И вот эти разговоры имели такое значение, что все различные, друг с другом спорившие философские школы, появившиеся в Древней Греции после Сократа, так или иначе восходят к его ученикам.

Приступая к изложению взглядов Сократа, нужно упомянуть о так называемых «софистах». Философия к тому времени уже получила определенное развитие и обрела популярность, и как следствие появились платные «учителя мудрости», которые обучали всех желающих умению доказать или опровергнуть что угодно, запутать кого угодно в рассуждениях, – для этого ими были разработаны специальные уловки и приемы. Знаменитое высказывание софиста Протагора о том, что «человек есть мера всех вещей», означало у него именно это: «Что я захочу, то и будет истиной, а никакой настоящей истины нет». Сократовские беседы многим внешне напоминали рассуждения софистов, но и цель и смысл у них были другие.

В своих беседах с людьми Сократ задает «наивные» вопросы: «Что такое красота?», «Что такое благо?», «Что такое мужество?», а после того, как получает достаточно простой ответ, втягивает человека в диалог, с видом простака поворачивая вопрос так, что требуются все новые разъяснения («сократовская ирония»). И по мере развития темы для собеседника и для слушателей все больше выясняется сложность того, что казалось простым, глубина того, что казалось банальным, недостаточность слов для выражения того, что, казалось бы, можно объяснить очень легко. Именно об это говорит знаменитое высказывание Сократа: «Я знаю только то, что ничего не знаю, но другие-то не знают даже этого!» Позже Аристотель сказал, что философия начинается с удивления, то есть с обнаружения того, что привычные вещи и понятия вовсе не так уж понятны, как казалось по привычке, что чем больше узнаешь и понимаешь мир, тем яснее становится, как многого ты не знаешь и не понимаешь.

В отличие от софистов, своими уловками и логическими фокусами разрушавших понятие об истине, Сократ, поворачивая каждый вопрос разными его сторонами, выявляя неточности формулировок, всеми силами стремится именно к настоящей истине и обращает к ней слушателей. В сократовских беседах раскрывается сложность и вместе с тем необходимость точного определения общих понятий: мысль, для того, чтобы быть глубокой, нуждается в продуманном и точном употреблении слов. Таким образом, от Сократа берет начало выработка точного и логичного языка философии, как и вообще теоретическое философствование на основе понятий.

Кроме того, как уже сказано, Сократ ставит в центр своих философских размышлений человека: его жизнь, его душу. Нравственные проблемы интересуют его больше всего. Те мысли, которые он высказывает, часто звучат парадоксально, противоречат расхожим мнениям. Например, он говорит: «Никто не желает зла». Но ведь, действительно, даже самый отъявленный злодей делает свое зло только потому, что хочет получить какое-то благо. Далее: «Никто не делает зла добровольно», – говорит Сократ. Но ведь, действительно, – если каждый хочет блага и действует, исходя из этого своего желания, то делание зла нельзя назвать добровольным: действие он производит по своей воле, но зло-то – не по своей, раз его воля хотела блага. Откуда же берется зло? – «От незнания, – говорит Сократ. – Человек хочет блага, но не знает, как его достичь, не знает, в чем истинное благо».

«Доброму человеку никакого зла причинить невозможно», – еще одна внешне парадоксальная мысль Сократа. А чтобы ее понять, нужно просто понять, что добро и зло существуют только в воле человека. То, что происходит со мной помимо моей воли, может причинять мне удовольствие или неприятности, но ни добром, ни злом для меня не является. Проще говоря добром или злом в моей жизни являются мои поступки, а не внешние события и не поступки других людей. Казалось бы, это просто игра словами: назвать ли добром то или это, но Сократ высказывает предельно важную мысль: бояться нужно зла (которое ты делаешь), а не неприятностей; стремиться нужно к добру (которое ты можешь совершить), а не к удовольствиям.

Сократовские беседы ставят целью не сообщение готового знания, а пробуждение собственной мысли человека. Они обращены, прежде всего, к осмыслению духовных ценностей, составляющих основу человеческой жизни. Польза для души человека, – вот высшая цель и философии, и жизни вообще.

Великим учеником Сократа был Платон (427 – 347 гг. до нашей эры). Свое философское учение Платон изложил в художественной форме диалогов, главным участником которых является Сократ. Есть два исключения. Одно из произведений Платона является не диалогом, а монологом, это «Апология Сократа», защитительная речь Сократа на суде, приговорившем его к смерти. А в самом последнем диалоге, «Законы», Сократа нет в числе участников. Ранние диалоги Платона, видимо, достаточно точно воспроизводят реальные беседы Сократа с людьми (откуда мы и знаем о содержании этих бесед). В более поздних диалогах Платон явно вкладывает в уста Сократа уже свои собственные мысли.

Как и других философов (всех, а не только древнегреческих) его волнует проблема истинного познания и истинного бытия: что, собственно говоря, значит – «по-настоящему быть», «по-настоящему знать»?

Человек, например, знает, что такое дом. Но что он при этом знает? Дома бывают разные по материалу, разные по форме, бывают похожие, бывают непохожие, но даже похожие неодинаковы. Любой дом ветшает, его ремонтируют, иногда перестраивают, но он все равно разрушается, а когда-то его вовсе не было в мире. Но, видя дом, мы его узнаём: да, это дом. Иногда не сразу узнаем, а можем и вообще не узнать, – что же означает это узнавание? А когда мы познаем незнакомую вещь, что мы в ней познаем? Или когда человек видел какую-то вещь много раз, а мы говорим ему: «Ты не знаешь, что это такое!» – что мы имеем в виду?

Вот это настоящее существо вещи Платон называет идеей, и это учение об идеях занимает центральное место в его философии. По-гречески idea означает «вид, наружность, образ». Употребляя это слово как философское понятие, Платон имеет в виду уже не внешний вид (который очень изменчив и не дает истинного знания), а как бы «внутренний вид», – смысл вещи, ее внутреннюю конструкцию, то, что делает вещь ею самою. Познавая вещь, мы постигаем именно ее идею, знание в настоящем смысле этого слова – это знание именно идеи.

Идеи постигаются только умом, они и составляют истинное бытие. Вещественный мир, хоть и существует реально, но в нем нет ни истинного добра, ни истинной красоты, ни истинного познания, ни истинного существования. В отличие от изменчивых вещей, идеи существуют вечно и неизменно, они являются духовными первоначалами вещей. Каждая вещь является воплощением какой-то идеи. Это воплощение всегда несовершенно и неполно: вещи это «тени идей».

Чаще всего Платон высказывается в том смысле, что существует особый «мир идей», отдельный от вещественного мира. Но все-таки это нельзя понимать наглядно: идеи ведь бестелесны и им не нужно какого-то особого места в пространстве, чтобы существовать. Можно сказать, что они существуют в каком-то «духовном пространстве».

Соотношение мира вещей и этого истинного идеального мира Платон иллюстрирует в так называемом «мифе о пещере». Более правильно, видимо, назвать это притчей или аллегорией. Представьте себе, пишет Платон в диалоге «Государство», что какие-то люди находятся внутри пещеры, имеющей широкий просвет во всю длину. Они прикованы там спиной к этому выходу и лицом к стене. Снаружи есть свет, идущий от огня, горящего высоко на вершине, а между этим светом и пещерой проходит дорога, огражденная невысокой стеной. По этой дороге проходят люди и проносят какие-то фигуры, изображения так, что они видны из-за стены, кто-то из них разговаривает, кто-то молчит. Пленники, сидящие в пещере, видят только тени на стене перед собой, они и рождаются, и умирают, прикованные так, что не могут не только выйти, но и повернуть голову к выходу. То, что они видят перед собой, они и считают единственной реальностью. Таково положение людей в вещественном мире.

При этом, отмечает Платон, если бы кто-то из пленников сумел все-таки обернуться, но совершенно непривычная картина реальности его бы ошеломила, а яркий свет причинил бы боль его глазам. Скорее всего, он предпочел бы вернуться в привычное положение, считая именно его правильным взглядом на мир. Но призвание философа заключается в том, чтобы познавать истинную реальность (вечные идеи), а не мир теней (материальные вещи). Это занятие требует и настойчивости, и мужества, и большого труда, но именно в этом – настоящий смысл жизни. Почему так?

Дело в том, что душа человека бессмертна и до его рождения она обитала в мире идей, созерцала их лицом к лицу и наслаждалась этим знанием. Идеальный мир является ее настоящей родиной, а материальный мир – это, действительно, темница, в которую душа почему-то попала. Родившись в этом грубом вещественном мире, душа забыла всё, что видела и знала в мире духовном, но эти знания все-таки живут в ее глубинах. Вещественный мир, хотя и не является истинным бытием, но он способен напоминать душе о ее истинной духовной родине: вещи ведь – тени идей и, глядя на вещи, можно умом подниматься к духовному созерцанию идей. Познание, таким образом, – это припоминание идей. Все истинные знания в глубинах души есть, но нужно оживить в себе эту память. Стремление к идеальному миру – это стремление к настоящей жизни.

Итак, душа человека, в отличие от его тела, бессмертна, она, собственно говоря, и есть настоящий человек, – как и идеи, с которыми душа имеет одну и ту же природу, представляют собою настоящий мир, родину души. В теле душа находится, как в темнице, и освобождение от тела – это переход к настоящей жизни. Неудивительно, что именно душа является предметом главного внимания Платона, и учение о душе является для него основой понимания и человека, и общества.

Душа имеет три уровня, три «части», которые друг без друга не существуют и соответствуют трем главным ее способностям. Душа, конечно, бесплотна, но она связана и с телом, причем определенные ее части преимущественно связаны с определенными частями тела. Низший уровень души связан с удовлетворением телесных потребностей, это чувственная, вожделеющая часть души, «животная» ее часть, и проявляется она в нижней части тела, в животе. Срединная часть души – это волевая, страстная ее часть, и связана она преимущественно с грудью, с сердцем. А высшая часть души, разумная ее часть связана, конечно, с головой. Душа каждого человека имеет эти три части, но развиты они у каждого по-разному, какой-то из этих уровней преобладает, является определяющим для жизни человека. Именно эти различия людей по устройству их души лежат в основе платоновского учения об обществе и государстве.

Прежде всего, в учении о государстве Платон исходит из того, что целью и смыслом государства является общее благо. Реально государство может служить самым разным целям, но смысл его, идея государства заключается в том, чтобы обеспечить достижение настоящего Блага, причем не какого-то частичного, а именно общего. Благо это не просто удовольствие или польза, это и нравственная правильность, и внутренняя добротность, совершенство, это – высшая идея всех идей.

Исходя из всего сказанного, Платон формулирует учение об идеальном государстве, то есть о том, каким государство должно быть по своей идее. Общее благо более всего проявляется в справедливости. А справедливость требует, чтобы каждый занимал в обществе то место, к которому предназначен, и делал для общества то, к чему наиболее способен. В соответствии с устройством души, люди в идеальном государстве должны быть разделены на три класса, в зависимости от того, какая из трех частей души у того или иного человека преобладает.

Люди с преобладанием чувственной части души в идеальном государстве должны быть рабочим простонародьем. Это люди, живущие материальными интересами, заботами о теле и чувственными удовольствиями. Самая лучшая добродетель, на какую они способны, – воздержанность, впрочем и она встречается у этих грубых людей крайне редко.

Те, у кого господствует волевая, страстная часть души, в идеальном государстве должны быть воинами. Эти люди способны пренебречь телесными удобствами и чувственными удовольствиями ради гражданского долга и воинской славы.

А те немногие, у которых главенствует разум, призваны управлять государством, формулировать правильные законы, которые соответствовали бы истинным законам бытия. Таким образом, жизнь каждого человека в этом идеальном государстве должна быть безраздельно подчинена интересам общего блага. Благо и счастье отдельного человека, по Платону, не значит ничего перед лицом этого общего блага.

Таков платоновский идеал государства, но реальные государственные системы, конечно, всегда от него отличаются. И вот по степени удаления от этого идеала, по нисходящей, Платон выделял следующие формы государства.

Тимократия (греч. timh – честь, уважение, почет; kratoV – сила, власть, могущество) – государство, где властвующие властвуют ради собственной славы. Это, конечно, измена смыслу государства, которое должно обеспечивать общее благо, но в этом случае еще сохраняется возможность какого-то благородства, честности и доблести в осуществлении власти (плохо только то, что все это властители проявляют не ради общего блага, а ради своей славы). Со временем желание славы сменяется еще менее достойными мотивами, и тимократия перерождается в олигархию.

Олигархия (греч. oligoV – немногий, малый; arch – начало, arcw – править) буквально «правление немногих». Этим словом можно было бы назвать власть любой небольшой кучки людей, но в политической практике за олигархией очень рано закрепился более конкретный смысл: власть богатых ради еще большего обогащения. В таком государстве политическая власть становится инструментом для проворачивания прибыльных дел. Такая власть, конечно, еще сильнее отходит от идеала «общего блага», ее появление говорит о нравственной деградации общества и долговечной она быть не может. Под лозунгами свободы и справедливости на смену олигархии приходит демократия.

Демократия (греч. dhmoV народ, толпа, чернь) – знакомое нам слово, но в современном употреблении оно имеет однозначную положительную окраску, а Платон, как и большинство древнегреческих мыслителей, употребляет его для обозначения далеко не самой лучшей власти. Дело в том, что «демос» по-гречески означает не совсем то, что мы называем «народом», оно означает именно «чернь», «черный люд», как сказал бы древнерусский автор, – простонародье. И вот демократия, о которой говорит Платон, это власть простонародья ради дурно понятой свободы. Простонародье, как мы помним, отличается тем, что в его душе господствует низменная часть души, грубые телесные потребности и чувственные радости. Свобода, которую утверждает демократия, оборачивается анархией (то есть безвластием по-гречески) и ведет прямой дорогой к тирании: власть в республике узурпирует один человек.

Тирания (греч. turannoV неограниченный правитель, узурпатор власти) – полное подчинение всех ничем не ограниченному произволу самовластного правителя. Дурно понятая свобода оборачивается полным и всеобщим рабством.

В целом философия Платона характеризуется резким дуализмом и противопоставлением материального и духовного, вещественного и идеального, чувственности и разума. В конечном итоге смысл платонизма состоит в призыве очиститься и освободиться от материального и чувственного, возвыситься над грубостью и беспорядком вещественного мира, сосредоточиться на внутренней жизни души, на умственном созерцании истинного и вечного бытия, то есть идей. Иногда Платон говорит даже о том, что задача человека – всеми силами души стремиться к уподоблению Богу, который непричастен ничему злому.

Ученик Платона Аристотель (384 – 322 гг. до Р.Х.) является высшим пунктом и завершением классической древнегреческой философии, начатой Сократом и развитой Платоном. Аристотель систематизировал все отрасли тогдашнего научного знания, обобщил достижения предшествующей философии, во многом переосмыслил платоновское учение и дал свою версию классической философской системы.

Прежде всего, Аристотель резко отвергает заметную у Платона тенденцию к разрыву и противопоставлению материального и духовного. Неправильно, по его мнению, говорить о каком-то особом отдельном «мире идей». Духовное, конечно, первично, но оно существует неотрывно от материального. Истина – это не только идея вещи, эта вся вещь во всей полноте своего бытия. Подчеркивая это различие смысла, Аристотель предпочитает употреблять не платоновское понятие «идея», а его синоним: «эйдос» (греч. eidoV, вид, наружность, устройство чего-либо). Эйдос, как духовное первоначало вещи, заключен в самой вещи и является источником ее движения и развития.

С понятием эйдоса связано и понятие «энтелехии» (греч. entelecia от entelhV – совершенный, полный, ecw – иметь, держать), – трудно переводимое (потому что трудно уразумеваемое) слово. Есть легенда, что один из деятелей итальянского Возрождения XV века Эрмолао Барбаро продал душу дьяволу, только чтобы узнать, что же в точности значит это слово. Узнал ли он что-нибудь, трудно сказать, но вот что понять можно. Энтелехия – это внутренняя сила, заключенная в вещи и содержащая в себе цель существования этой вещи, идеал ее совершенства, – та сила, которая, например, из семени производит растение. Эйдос обладает энетелехией, а энтелехия движет эйдосом, – так можно выразить их связь. Таким образом, каждая вещь содержит в себе свою внутреннюю цель, а также силу, которая эту цель осуществляет.

Обобщая философские учения предшественников, Аристотель указывает, что бытие всякой вещи имеет четыре рода причин.

Во-первых, это материальная причина, из которой всё возникает и в которую всё уходит. Каждая вещь – из чего-то, чтобы вещь появилась в мире, нужен материал.

Во-вторых, для каждой вещи есть формальная причина: что есть вещь ее сущность, определяется ее формой (внешней и внутренней). Собственно говоря, вещь – это единство формы и материи, это оформленная материя или воплощенная в материи форма.

В-третьих, очевидно, что сама материя не оформится, древесина, камень и металл сами собою домом не станут, а потому для появления вещи в мире требуется источник движения, движущее начало, то есть деятельная причина, производящая вещь.

В-четвертых, всякая вещь существует для чего-то, а иначе бы она не появилась. Для появления вещи в бытии необходима эта ее отнесенность к цели, к тому ради чего вещь возникает и существует, – это есть целевая причина. У каждой вещи есть своя частная цель. Высшей целевой причиной бытия является Благо.

Всякая вещь, таким образом, есть соединение материи и формы действующей причиной под управлением причины целевой. Каждая из этих четырех причин является необходимой, не будь любой из них, вещь не могла бы появиться. Но важно отметить то, что целевая причина определяет остальные, она является ведущей. Именно целью определяется и форма вещи, и ее материал, и деятельность по ее производству. И именно устремленностью ко Благу, как высшей целью, определяется бытие как таковое.

Можно сказать, что три последние причины из названных причин бытия (то есть за вычетом материальной) находятся в сущностном единстве и составляют эйдос вещи, который, таким образом, есть целесообразная самодвижущая форма вещи. Мир представляет собою единую систему, цели все вещей и всех движений взаимосвязаны и восходят к единому началу. Этим началом является причина всех причин, источник всех движений и цель всех целей. Таким образом, в философии Аристотеля получает свое классическое выражение философское понятие о Боге, то есть понятие, выражающее не религиозное отношение к Богу, а философское осмысление этой темы. В этом смысле Бог есть, по Аристотелю, Ум-перводвигатель, источник и цель мировой гармонии, а также высший возможный предмет познания.

Говоря о душе, Аристотель имеет в виду не только человеческую душу, но и вообще все одушевленные существа. Душа есть начало жизни, она отличается от тела, она нематериальна, но неотделима от тела. Аристотель называет душу энтелехией тела. Это, кстати, может помочь понять, что он имеет в виду под энтелехией: то, чем является душа для тела, тем является энтелехия для каждой вещи, даже неодушевленной.

Души делятся на три вида: растительные, животные и разумные. Душа растения, питательная душа, обеспечивает внутреннее единство, рост, питание и размножение организма. Душа животного, душа чувствующая, способна двигать тело и имеет, помимо названных функций, внешние и внутренние чувства. Человеческая, разумная душа сверх всего этого способна к познанию сущности вещей и к обретению мудрости. Разум (или дух, ум) – это бессмертное начало души человека. Сама душа возникла вместе с телом и с телом кончается, но разум вечен, универсален, не зависит от тела, не имеет индивидуальности, он не рождается с человеком, а приходит извне, он и не умирает, будучи бесконечным. Разум – это чистая энергия мысли и божественное начало в человеке.

Человеческое познание начинается с ощущений, то есть с восприятия чувственной формы вещей без их материи. Но ощущение дает всегда единичное, частное знание. Разум же усматривает общее в единичном. Разрабатывая учение о познании, Аристотель заложил основания логики как науки о формах и законах мышления. Он сформулировал три главных закона  логики – закон тождества, закон непротиворечия и закон исключенного третьего, – а также разработал учение о силлогизме, то есть о такой форме умозаключения, которая обеспечивала бы достоверную связь мыслей и обеспечивала бы возможность логического доказательства.

В области политической философии Аристотель критикует подход Платона, считая, что нет большого смысла рассуждать об идеальной форме государства. Он обращается к осмыслению реально существующих типов государственной жизни. Эти типы, конечно, тоже вряд ли встречаются «в чистом виде», но относятся именно к реальной политике.

Свое учение о государстве Аристотель начинает с того, что «человек по природе – существо политическое», то есть предназначен к общественной жизни. Однако сообщества бывают естественные и политические. Естественные сообщества существуют не только у людей, но и у животных. Естественное сообщество, например семья, предполагает власть над несвободными людьми. В семье это три вида власти: власть мужа над женой, власть родителей над детьми и власть хозяина над рабами. В отличие от этого государство – сообщество политическое, что означает осуществление власти над свободными людьми. Политическое сообщество, таким образом, предполагает свободное признание гражданами власти и подчинение ей, то есть ее легитимность. Способность к такому свободному подчинению, способность к образованию политических сообществ Аристотель считает одним из важнейших признаков человека.

Как и Платон, Аристотель видит предназначение государства в достижении общего блага. Государство, где власть осуществляется ради общего блага, является правильным, а служащее любым другим целям – неправильным. Это разделение есть первый критерий классификации государств, предложенной Аристотелем. Второй критерий классификации связан с формой власти в государстве. Устройство государства определяется, прежде всего, тем, в чьих руках находится верховная власть. Она может принадлежать или одному, или группе людей, или всем гражданам. В каждом из этих трех случаев возможно правильное государство, а возможно неправильное.

Единоличная власть ради общего блага называется монархией (греч. monh arch – одно начало), правильная власть группы называется аристократией (греч. aristoV – лучший, храбрейший, знатнейший), всеобщая власть, если она служит общему благу называется политией (от греч. poliV – город, буквально – городское самоуправление). Наименования неправильных форм государства нам уже знакомы по политическому учению Платона. Власть не служащая общему благу называется тиранией, если правит один, то есть тиран – неограниченный правитель, олигархией, если власть принадлежит качке богачей, правящих ради наживы и демократией, если это власть простонародья. Постепенно, как мы знаем, слово демократия стало относиться к правильной форме государства, а за неправильной тогда утвердилось наименование охлократия (греч. ocloV – чернь, толпа, сборище).

Философия Аристотеля стала не только системным обобщением всей предшествующей древнегреческой философии, но и вообще первым примером всеобъемлющей философской системы в истории мысли. Все направления и отрасли человеческого знания нашли в ней свое отражение. Философская система Аристотеля, наряду с неоплатонизмом, сыграла определяющую роль в дальнейшем развитии западноевропейской философии.

 

 

 

[1] Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1: От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики / изд-е подгот. А. В. Лебедевым. – М.: Наука, 1989. – С. 291.