§ 2. Понятия добра и зла в жизни человека
Основополагающими нравственными понятиями являются понятия добра и зла. Что такое «добро» и что такое «зло», – с этими вопросами нужно разобраться, прежде всего. Нас должен интересовать именно нравственный смысл этих слов. Когда мы про собаку говорим, что она «добрая» или «злая», мы, конечно, не вкладываем в это нравственного смысла, мы не подразумеваем ни ее высоких моральных качеств, ни каких-то ее злодейских замыслов. Речь просто о степени ее агрессивности и опасности для человека. Тем более, когда мы говорим, что ураган «свирепствует» или солнышко «ласковое», то это и вовсе поэтический прием олицетворения, переносящий на неодушевленный мир психологические и нравственные категории.
И вот первое, что нужно сказать: добром или злом могут быть только поступки человека. Все, что не зависит от воли и выбора человека, ни добром, ни злом не является. Какие-либо внешние объективные обстоятельства или явления природы – это не добро и не зло. Это может быть благоприятно для человека или опасно, может облегчать жизнь или затруднять, может даже прервать жизнь, но в нравственных понятиях такие вещи оцениваться не могут.
Действия человека могут быть оценены с нравственной точки зрения, но могут оцениваться и по другим критериям. Поэтому, начиная разговор о нравственном добре, надо первым делом научиться различать три разных понятия: приятное, полезное и доброе. Это – разные понятия и сочетаются они между собой в любых вариантах: приятное бывает иногда полезно, а иногда вредно, и неприятное бывает полезно, добро приносит пользу, но и зло кому-то пользу приносит, а кому-то зло бывает приятно…
Приятное – это то, что доставляет такие ощущения, которые хочется снова и снова повторять, приятное существует на чувственном уровне. Польза – это более существенное понятие, это то, что обеспечивает интересы жизни, служит ее укреплению. При этом очень важно отметить, что и польза, и приятность – понятия относительные, употребляя их, всегда необходимо уточнять – «для кого?» То, что приятно кому-то, бывает неприятно другому, и польза – всегда чья-то. Не бывает приятного или полезного вообще, безотносительно к кому-то конкретному.
А Добро? Есть мнение, что и это понятие можно свести к приятности и полезности: «Добро, – говорят, – это когда кому-то хорошо (в смысле ощущений и жизненных интересов)». Но сразу возникает вопрос: кому должно быть хорошо от моего поступка, чтобы его можно было назвать добрым? Мне самому? Соседу? Тем, кого я считаю «своими»? Обществу в целом? Человечеству?
Английский юрист и философ рубежа XVIII – XIX веков Иеремия Бентам предложил такой подход: «Добро – это максимально возможная в данных условиях польза максимально возможному количеству людей». Эту свою формулу он предлагал, прежде всего, для оценки законопроектов: следует подсчитать, скольким людям закон принесет большую пользу, скольким – пользу поменьше, скольким людям и какого размера он принесет вред, потом надо все это перемножить на соответствующие коэффициенты, сложить и посмотреть, положительный или отрицательный результат получится.
Впрочем, И. Бентам наряду с принципом пользы придавал большое значение и принципу долга, именно он ввел в оборот понятие «деонтология», то есть ‘учение о должном’. Но многие его последователи просто отождествляли удовольствие, пользу и добро. Вот что пишет, например, Н.Г. Чернышевский: «Полезным называется то, что служит источником множества наслаждений, а добрым – просто то, что очень полезно»[1]. Такая точка зрения является ошибочной.
Польза – это, конечно, хорошо, но не всякий поступок, приносящий пользу даже многим людям, даже большинству людей является добром. В романе «Братья Карамазовы» брат Иван, делясь своими мыслями с братом Алешей, говорит ему:
…представь, что это ты сам возводишь здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец мир и покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно только крохотное созданьице, вот того самого ребеночка, бившего себя кулачонком в грудь, и на неотомщенных слезках его основать это здание, согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги!
— Нет, не согласился бы, – тихо проговорил Алеша
— И можешь ли ты допустить идею, что люди, для которых ты строишь, согласились бы сами принять свое счастие на неоправданной крови маленького замученного, а приняв, остаться навеки счастливыми?
— Нет, не могу допустить[2].
Вот: на одной чаше весов – счастье всех людей на веки вечные, а на другой – всего одна маленькая жизнь (и еще неизвестно, что из этого ребеночка выйдет, – скорее всего, ничего особенного). С точки зрения утилитаризма, который предлагает И. Бентам, выбор очевиден: надо заплатить эту цену, не такую уж и большую, надо пожертвовать этим ребеночком, зато потом все люди будут счастливы навсегда. Это очень разумный выбор, но он противоречит нравственному сознанию человека, чтобы его сделать, нужно заглушить в себе голос совести.
Не только добро, но и зло может быть кому-то (иногда многим людям) полезно и приятно, – по последствиям, по результатам поступка добро и зло невозможно различить. И то, как поступок выглядит со стороны, тоже не может быть надежным ориентиром при нравственной оценке.
Добрые и злые поступки различаются не по своим последствиям (хотя последствия, конечно, важны) и не по внешнему виду, а по мотиву. Почему совершает человек тот или иной поступок, откуда поступок вытекает, – вот самый главный вопрос, позволяющий понять, где есть добро, а где нет добра, – понять, что же оно такое «Добро».
Какой же мотив делает поступок добрым? – Любовь, понимаемая в настоящем смысле этого слова, – вот корень и смысл добра. Поступок, совершаемый из любви, является добром. Поступок, совершаемый из любых других мотивов, не является добром (может быть, он и не зло, но добром точно не является).
Тогда надо уточнить, что же здесь имеется в виду под «любовью в настоящем смысле»? Любовь – это, прежде всего, самопожертвование, самоотдача. Любовь – это когда я в центр своей жизни ставлю не свои интересы, а интересы другого человека, когда я живу для него.
Жертвовать чем-то своим в служении другому, – в этом смысл добра. Чувствую ли я при этом радость в душе, – это не главное (хотя именно совершение добрых поступков дает человеку настоящую радость). Чувствую ли я при этом нежность к тому человеку, ради которого это делаю, – это вообще не имеет никакого значения. Вернется ли мне мое добро, – такого вопроса просто и быть не может, – человек, живущий любовью, то есть настоящим добром, об этом вообще не думает.
Если корнем и смыслом добра является любовь, то что же является корнем и смыслом зла? Видимо, какая-то анти-любовь… Ненависть, равнодушие, предательство, – все это только разные проявления зла, а где его корень? Любовь – это самоотдача, самопожертвование, и ее противоположностью является эгоизм, самолюбие.
Любовь к себе – вот корень и смысл всякого зла, – и горячей ненависти, и холодного презрения, и глупой зависти, и расчетливого предательства. Из любви к себе вырастает все зло, потому что это явление называется любовью только по недоразумению, – «любовь к себе» это противоположность всякой любви. Чем больше в человеке «любви к себе», тем меньше в нем настоящей любви и добра. И наоборот, стараясь побороть в себе самолюбие и эгоизм, человек увеличивает свою способность любить и жить добром.
Очень трудно бывает человеку признать ту истину, что, любя себя, я удаляюсь от добра и калечу собственную жизнь и мир вокруг. «Ну хоть немножко надо же себя любить!» – говорят люди… Нет, не надо бы. Большое самолюбие сильно отравляет жизнь, а маленькое самолюбие отравляет жизнь меньше, но все равно отравляет, производя только зло и ничего доброго.
А вот то, что самолюбие сидит в каждом человеке, – это очевидный факт. Каждый человек больше или меньше любит себя. Только надо же понять, что это – болезнь, которая разрушает твою жизнь. И еще это означает ту важную истину, что корень зла находится в душе каждого человека. Часто люди считают, что причина зла заключается в недостатке материальных благ, в неправильном общественном устройстве, в необразованности людей, еще в чем-то таком внешнем, и если это устранить, то люди заживут в добре и благоденствии. Но, к сожалению, причину зла каждый из нас носит в самом себе. Разница между людьми заключается только в том, что кто-то с этим злом борется, а кто-то, наоборот, раздувает свое самолюбие.
Бороться непосредственно с самим злом можно только одним единственным способом: давить в себе свое собственное самолюбие и пытаться, насколько это возможно, жить любовью. Но противодействие проявлениям зла может и должно заключаться не только в этом. Я не могу сделать злого человека добрее, но я могу – и я должен по мере сил – ограждать других людей от различных проявлений зла. Этого и требует от меня моя любовь к людям.
Нравственный смысл правоохранительной деятельности основан именно на этом. Жертвовать своим спокойствием, своими силами, а порой и самой жизнью для того, чтобы обеспечить своим согражданам безопасность жизни, – это тот подвиг любви и добра, который берут на себя сотрудники органов внутренних дел. Если деятельность сотрудника является таким жертвенным служением, то это и есть служение Добру.
Великий русский мыслитель И.А. Ильин, говоря о необходимости сопротивления злу силой, писал: «Пока в человеческой душе живет зло, меч будет необходим для пресечения его внешнего действия… Меч служит внешней борьбе, но во имя духа; и потому, пока в человеке жива духовность, призвание меча будет состоять в том, чтобы его борьба была религиозно осмысленна и духовно чиста»[3].
Из этого вытекает и ответ на вопрос: как же мы должны относиться к тем, от кого мы защищаем наших сограждан, как относиться к тем людям, которые делают зло? – Тоже с любовью! Просто любовь может проявляться по-разному, – не только в нежных чувствах, но и в наказании, не только в помощи, но и в сопротивлении. Если мы любим человека, который желает покончить с собой, то мы будем ему препятствовать, мы постараемся не дать ему это сделать, может быть, даже мы применим силу, чтобы его остановить. Любой человек, делающий зло, не только причиняет неприятности окружающим, он еще тем самым калечит и убивает себя. И наш нравственный долг заключается в том, чтобы, во-первых, не дать ему совершать это зло, особенно если оно затрагивает интересы других людей. А во-вторых, надо по мере сил помочь ему одуматься. Именно такой нравственный смысл имеет пресечение злодеяний и наказание за них.
Как пишет тот же И.А. Ильин, «нельзя воспитывать людей, не отправляясь из духа и любви и не обращаясь к духу и любви: но именно настоящий воспитатель должен уметь не только уговаривать, но, когда надо, уговаривать заставляя и, когда необходимо, заставлять не уговаривая»[4].
Необходимо разъяснить еще один очень важный аспект проблемы добра и зла: их соотношение в порядке бытия мира. Часто можно слышать о том, что добро и зло – это две необходимые стороны бытия и одно без другого существовать не может, но это не так.
Добро для своего существования в зле не нуждается. Чтобы быть и осуществляться, добру не требуется зло, любить можно было бы даже в том случае, если бы никто не самолюбием не страдал, более того, – именно в этом случае любовь (то есть добро) приобрела бы полное свое раскрытие. Представить себе одно добро без зла, мир, наполненный одной любовью без грязных пятен самолюбия, вполне возможно. Другое дело, что реальный мир не таков, – добро и зло перемешаны в душе каждого человека. Но это не отменяет того факта, что добру зло не требуется.
А вот зло, чтобы осуществляться, нуждается в том, чтобы было уже добро, которое оно будет разрушать. Ведь зло – это разрушение (и саморазрушение, прежде всего), а разрушать можно только то, что уже есть. Зло – это болезнь, которая сама существует только потому, что существует организм, который она разрушает, и существует только до тех пор, пока он есть. Если зло побеждает, то оно уничтожает для себя возможность существовать, – зло действует самоубийственно. Огонь, уничтожив дрова, гаснет, болезнь, доведя организм до смерти, теряет возможность продолжаться, – на этих образах видна логика зла. Ни огонь, ни болезнь, как мы уже говорили, нравственным злом не являются, – понятие нравственного зла может быть отнесено только к поступкам человека, – но эти образы показывают, как действует зло и что происходит при этом.
Можно сказать и так, что добро – это само бытие, внутренний закон бытия. Ведь корнем и смыслом добра является любовь в ее настоящем смысле, именно любовью созидается и держится мир. А зло – это разрушение и внутренняя порча бытия, его болезнь и отрицание. Поэтому никакого «равновесия» добра и зла нет и быть не может. И борьба добра и зла похожа не на поединок двух борцов, а на борьбу здоровых сил организма против болезни, на борьбу жизни против смерти.
Нравственное сознание говорит о том, что добро должно быть, что оно должно быть в полном объеме и что должно быть одно оно, хотя реально это не так. Добро не всегда реализуется, а если и реализуется, то не всецело, и зло тоже присутствует в реальном мире. Но ДОЛЖНЫМ состоянием является полнота добра, то есть всеобщая любовь.
А зла быть не должно вообще, – говорит нравственное сознание, хотя реально оно всегда в какой-то мере проявляется. Даже маленькое зло – это есть нечто НЕДОЛЖНОЕ. Со злом мириться нельзя, – хотя мы с детства привыкаем к его присутствию в нашей жизни, но наше нравственное чувство и наше нравственное сознание пробуждают нас к борьбе с ним.
Если бы человек был порождением природы, был бы совершенно необъясним тот факт, что человек именно в наиболее значимых человеческих проявлениях резко противопоставляет себя природной естественности. Живя нравственным образом и утверждая в качестве ориентиров для своей жизни нравственные понятия добра и зла, человек объявляет многое из того, что есть, недолжным: люди ведь всегда жили и будут жить, имея дело с эгоистическим злом в себе и в других, – но так быть не должно! И напротив, – человек в своем нравственном сознании объявляет должным то, чего никогда не было и что в рамках земной истории вообще невозможно: люди никогда не жили и не будут жить на земле в полноте любви, но так быть должно!
Естественен закон естественного отбора («закон джунглей» в просторечии) и инстинкт самосохранения, а нравственность говорит о любви и самопожертвовании. Своей нравственностью человек утверждает духовный закон, возвышающийся над природными законами, то есть утверждает свою свободу. К теме свободы мы и перейдем далее.
[1] Чернышевский Н.Г. Антропологический принцип в философии // Сочинения: в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1987. С. 224.
[2] Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы // Полн. собр. соч.: в 30 т. Т. 14. Л.: Наука, 1976. С. 223-224.
[3] Ильин И.А. О сопротивлении злу силой. М.: Дар, 2005. С. 288-289.
[4] Ильин И.А. О сопротивлении злу силой. С. 283.